Портрет Петра I в платье члена Великого посольства в 1697 г. РГАВМФ. Ф. 935. Оп. 2. Д. 148. Л. 85. Литография с гравюры П. Шенка, издана И. Оттенсом.

При создании флота в изначально сухопутной стране, не имевшей выхода к морю, одной из главных задач являлась подготовка профессиональных морских кадров. Приглашая иностранных мастеров, царь Петр стремился как можно быстрее подготовить своих, русских специалистов. После возвращения Великого посольства появилось понимание необходимости создания морской школы. Российский государственный архив Военно-Морского Флота располагает большим комплексом документов, частично раскрывающих историю данного вопроса.

Идея создания навигационной школы в России была высказана Петром I ещё в 1697 году. Эта мысль не покидала его и в следующем, 1698 году, когда он пригласил на русскую службу трёх англичан — профессора Абердинского университета Генри Фарварсона (в России именовался Андреем Даниловичем Фарварсоном), Стефена Гвына (Степана Гвына) и Ричарда Гриса (Рыцаря Грейса).

Для работы в будущей школе был также приглашен выделявшийся талантом, знаниями и добрыми человеческими качествами Леонтий Филиппович Магницкий, один из образованнейших русских того времени. Написанный им вскоре учебник арифметики стал первым печатным курсом математики на книжно-славянском языке и использовался для преподавания до середины XVIII в. Один из разделов «Арифметики» назывался «Обще о земном размерении и яже к мореплаванию принадлежат» и был посвящен навигации и морской астрономии, так что по этой книге учились все первые русские моряки.

Указ царя Петра Алексеевича от 14 января 1701 г. об учреждении школы математических и навигацких наук в помещении Кадашёвских палат. «…быть математических и навигацких, то есть мореходных хитростно искусств учению, во учительстве тех наук быть аглинские земли урожденным математической Андрею Данилову сыну Фархварсону навигацкой Степану Гвыну… а для тех наук определить двор в кадашеве мастерские палаты называем большой полотяной…». РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 11. Д. 430. Л. 1 об. – 2 об. Копия.

XIX в. Сухарева башня. РГАВМФ. Ф. 326. Оп. 2. Д. 968.

Первоначально для школы было отведено помещение Кадашевских мастерских палат в Большом полотняном дворе. Однако здание оказалось «тесно и, кроме того, неудобно для астрономических наблюдений обучения учеников…», поэтому было принято решение под навигацкую школу отдать Сухареву башню «…где можно горизонт видеть, делать обсервацию и начертание, и чертежи в светлых покоях…» (Кротков А.С. Морской кадетский корпус. Краткий исторический очерк. СПб., 1901. С. 19).

Организационно и административно школа подчинялась Оружейной палате, во главе которой был боярин Фёдор Алексеевич Головин. Школьная программа предусматривала обучение воспитанников арифметике, геометрии, тригонометрии, навигации плоской, навигации меркаторской, сферике, астрономии, математической географии и ведению корабельного журнала. Некоторым ученикам, из тех, кто оказался поспособнее, преподавалась еще и геодезия. Сам Петр I, несмотря на огромную загруженность, уделял внимание своему детищу. Об этом говорит собственноручная записка царя с перечислением дисциплин, которым следует обучать юношей.

9 сентября 1715 г. Роспись предметов, которым следует обучать в Морской академии, составленная Петром I. РГАВМФ. Ф. 223. Оп. 1. Д. 19. Л. 46. Собственноручная.

Следует отметить, что для практического изучения морского дела часть молодых питомцев Навигацкой школы отправляли за границу: «посланы с Москвы заморе в Англию школы математико-навигационных наук чинов знатных особ детей для науки мореходства…». Посылку «за море» для учения на иностранных военных кораблях Петр I определил словами: «Сие доброе дело» (Кротков А.С. Морской кадетский корпус. Краткий исторический очерк. СПб., 1901. С. 27).

	11 мая 1708 г. Изложение царского указа об отправке «с Москвы за море в Англию школы математико-навигацких наук учеников, знатных особ детей, для науки мореходства 34 человека» и выдаче им жалованья. РГАВМФ. Ф. 176. Оп. 1. Д. 29. Л. 207. Копия.
	Май 1709 г. Роспись «господским детям», посланным в Англию для изучения морского дела. РГАВМФ Ф. 176. Оп. 1. Д. 33. Л. 239–241. Подлинник.

Система прохождения практики была по-своему стройной и разумной. Начиная службу, некоторые молодые офицеры уже хорошо знали характер и тонкости службы на кораблях передовой морской державы – а, возможно, и вероятного противника.

В целом, на начальном этапе роль Навигацкой школы в обучении была положительной. Именно она дала государству собственных морских офицеров, а также инженеров, строителей, архитекторов, артиллеристов, геодезистов, государственных деятелей. Уже первые выпускники прославили Россию своими достижениями в науке и ратных делах. Первые геодезисты, гидрографы и топографы, вышедшие из стен Навигацкой школы, приняли участие в изучении отдаленных районов государства, составлении карт, первого атласа России.

Без значительных изменений школа просуществовала до 1715 г., когда по решению Петра I в Санкт-Петербурге, который к тому времени уже стал новой столицей России, была создана Морская академия. В Сухаревой башне были оставлены «русская» и «цифирная» школы. Навигацкая школа в Москве просуществовала до 1752 г., ее руководителем до 1739 года оставался Л.Ф. Магницкий.

В Петербурге же было создано училище нового типа для подготовки офицеров – Морская академия по образцу французских морских училищ Марселя, Тулона и Бордо. Для ее организации на службу был принят барон П. Сент-Илер: «…человек замечательный по своим занятиям, смелым проектам и самому неуживчивому характеру…» (Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 лет. СПб., 1852. С. 37).

В фонде № 223 – «Рукописи Петра Великого и другие документы, поступившие из адмиралтейств-совета и других мест. Коллекция» сохранился проект, составленный П. Сент-Илером по требованию графа Ф.М. Апраксина, об устройстве Морского училища для трехсот молодых дворян, в котором он училище называет Морским корпусом: «…его превосходительство адмирал дал ему знать, что Ваше… величество изволил дабы морской корпус был в числе трёхсот младых дворян…». Петр собственноручно сделал замечания по некоторым пунктам проекта: «Где Сент-Илер предлагает о необходимости нового дома и говорит, что назначенный Кикин дом вовсе негоден, Государь пишет: “Учинить на Кикина двор, а вновь делать трудно...” …против обещания Сент-Илера довольствоваться хорошим столом, Государь пишет:  “Сего так же не надлежит, ибо более клонится к лакомству и карману, нежели к службе”» (Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 лет. СПб, 1852. С. 39–40).

	18 сентября 1715 г. Письмо барона П. Сент-Илера с проектом учреждения Морского корпуса для трехсот молодых дворян. На отдельном листе – собственноручные замечания Петра I на статьи 1, 2, 3, 8 и 10 проекта. РГАВМФ. Ф. 223. Оп. 1. Д. 19. Л. 48–50. Подлинник.
	1 октября 1715 г. Указ об учреждении в Санкт-Петербурге Морской академии. РГАВМФ. Ф. 223. Оп. 1. Д. 19. Л. 52–57 об. С собственноручными замечаниями Петра I по пунктам 7 и 8.

В отличие от Навигацкой школы, Морская академия представляла собой чисто военное учебное заведение. Во главе академии стоял директор. В 1716 году было учреждено воинское звание – гардемарин. Это звание было переходным от воспитанника (ученика) к чину мичмана, который с 1716 г. был унтер-офицерским, а с 1732 г. стал младшим офицерским чином в Российском флоте.

Флот, наконец, стал реалией жизни России. На службу в него пошла молодежь, готовая в усердном учении превзойти морские науки. Отныне уже ни внутренние, ни внешние силы реакции не могли вернуть страну даже во временное сухопутное существование. Долгожданное «начало» состоялось.

Следующий раздел