Глава XIII
Сражение в Желтом море 28 июля 1904 г.
Падение Порт-Артура. Гибель 1-й Тихоокеанской эскадры.
Приготовления русской эскадры к выходу.
Движение японского флота до начала сражения.
Падение Артура. Гибель 1-й Тихоокеанской эскадры.
Приготовления русской эскадры к выходу
Наместник, адмирал Алексеев, остался недовольным возвращением эскадры в Артур 10 июня. Он указал Витгефту, что тот "не довел дело до конца, не остался непреклонным в исполнении намеченного плана..." и предписал "...немедленно изготовить суда к выходу в море, приняв по всем частям полные запасы и поддерживая их постоянную готовность и снабжение. Сообразно обстоятельствам, оказывать всеми судами возможное содействие обороне. Это содействие непременно должно выражаться в активных действиях всей эскадры или отдельных ее частей, т.е. крейсеров, лодок, миноносцев. При этом... эскадре можно оставаться в Артуре лишь до того времени, когда крепость пользуется полной обеспеченностью от взятия открытой силой пли ускоренной атакой... В случае предвидения обстоятельств, упомянутых в предыдущем пункте, эскадре, не дожидаясь исправления "Севастополя", надлежит заблаговременно выйти в море, и не вступая в бой, если это окажется возможным, проложить себе путь во Владивосток... Наконец, если присутствие эскадры в Артуре не может принести пользы в смысле его обороны, то тотчас по исправлении "Севастополя" выйти в море, и, как выше указывалось, идти во Владивосток."
Примечание. В полуофициальном письме Витгефту наместник между прочим писал: "...какой бы ни был успех, без успеха на море он не будет иметь значения. Между тем все, что на море, производит большое впечатление в Японии. Уничтожение трех транспортов нашими крейсерами вызвало целую панику, а равно и выход эскадры из Артура. А что, если бы вы уничтожили половину японского флота, это могло бы сравниться с вероятным уничтожением японских армий в Манчжурии? ...Не пропускайте благоприятной минуты выйти с вашей эскадрой, но только без возвращения на Артурский рейд..."
Характерно отметить, что в этом письме Алексеев прямо указывает на целесообразность боя. В официальной директиве же он приказывает "прорываться по возможности избегая" его. Как согласовать эти совершенно разные указания? И как эта расплывчатая директива могла, быть воспринята безвольным Витгефтом?..
Положение Порт-Артура и находящейся в нем эскадры было уже чрезвычайно опасным. Русская армия стояла перед перспективой дальнейшего отступления на север, надежды подать ему помощь со стороны сухого пути не было никакой. Японцы успешно продвигались к крепости со стороны Каньчжоу (см. схему № 29). В наличии были все основания, чтобы считать вероятными дальнейшие усилия японцев для взятия крепости, вместе с чем, естественно, мог погибнуть и базирующийся на нее флот. Алексеев предполагал, что выведя эскадру из Артура во Владивосток, последняя будет иметь возможность, действуя на японские морские сообщения с севера, дотянуть до прихода второй эскадры, формировавшейся в России (см. главу XV). Он, с все нараставшей определенностью, требовал непременного выхода ее для прорыва.
Однако директивы главного командования о выходе в море, встретили сильное противодействие со стороны Витгефта. Он не видел возможность дождаться "благоприятного" момента для выхода, так как японцы систематически забрасывали рейд минами, делая плавание судов опасным. Он не видел так же возможности прорваться без боя во Владивосток, на что указывал наместник, ввиду сосредоточенная японского флота у Артура, находившегося под его непрерывным наблюдением; считал неудачу неизбежной и пр. Целесообразность выхода в море не укладывалась в оперативных представлениях Витгефта, воля которого, как указано выше, была парализована.
В конце концов наместник поручает решить этот вопрос собранию флагманов и командиров, которые, за немногим исключением, становятся на точку зрения Витгефта, считая, что флот должен содействовать обороне крепости, что с его уходом она падет. (Влияние "культа Севастополя", на что мы указывали в заключении о Крымской войне - см. гл. II).
Примечание. Приведем в выдержках еще одну телеграмму Витгефта в ответ на новое приказание наместника выйти... "Еще раз и в последний - писал Витгефт - считаю нравственным долгом доложить, что если свыше категорически решено Артур и его защитников предоставить собственной участи и армии Куропаткина отступить на север, а суда, которые будут после боя в состоянии двигаться сохранить, потопив остальные, то остается только прорываться во Владивосток, но это назовется бегством с оставлением защиты андреевского флота над Артуром сухопутным войскам. И если бог даст им отстоять его, то безучастие флота к родному порту, ради которого он был занят, навсегда останется пятном и укором флоту..."
Здесь видим мы моральное обоснование позиции Витгефта: это те тенденции, которые воспитывались...
13, 14 и 15 июля ознаменовались энергичным наступлением осаждавших Артур японцев. Русские войска начали отходить к Дагушаню и Волчьим горами, т.е. под защиту крепостного района.
Началось тесное обложение крепости.
Это побудило Витгефта вновь собрать совещание флагманов и командиров (15 июля) для обсуждения вопроса: "Оставаться ли флоту в Артуре до конца, помогая, чем можно, на берегу в обороне Артура?"
Большинство собрания положительно ответило на этот вопрос, кроме командира "Севастополя" Эссена и к.-ад. Матусевича, которые категорически высказались за немедленный прорыв.
Затем идет ряд отчаянных телеграмм Витгефта о невозможности выйти, о минах на рейде, о необходимости помощи крепости и т.д., прерванных, наконец, категорическим приказаннем наместника, подтвержденного царем, о выходе во Владивосток.
После этого Витгефт не возражал и начал приготовления к выходу.
Между тем положение в Артуре все ухудшалось: утром 27 июля началась бомбардировка по судам стоявшим на внутреннем рейде, корректировавшаяся японцами с Волчьих гор, откуда был виден рейд. "Ретвизан" получил попадание, едва не повлекшее за собой невозможность выхода его с эскадрой.
Дальше ждать было нельзя.
На утро 28-го был назначен поход
В день выхода на миноносце через Чифу Витгефт донес о своем намерении телеграммой на имя царя: "Согласно повеления В.И.В., переданного наместником мне телеграммой, выхожу с эскадрой прорываться во Владивосток. Лично я и собрание флагманов и командиров, принимая во внимание все местные условия, были против выхода, не ожидая успеха прорыва и ускоряя сдачу Артура, о чем доносил неоднократно наместнику."
Безотрадное состояние духа командующего флотом не предвещало успеха операция. Тот нравственный гнет, который складывался вокруг эскадры, не мог не отразиться на настроении ее личного состава, в особенности, командиров. Молодежь и массы команд готовы были драться, и среди них сигнал о том, что эскадра идет прорываться, вызвал взрыв энтузиазма. Но веры в успех не было, ибо, прежде всего, само командование, не питало эту веру содержанием...
В такой атмосфере не мог родиться порыв разбить неприятеля, порыв, оформленный в виде определенного плана боя, согласного и общего устремления к атаке противника, к использованию всех обстоятельств обстановки для нанесения ему удара. Прорыв, и только он, ставился целью эскадры. Прорыв во что бы то ни стало, и "если некоторые суда на минах или в бою будут повреждены, то эскадра дожидаться их не будет, и командиру пострадавшего корабля предоставляется действовать самостоятельно, затопив или направив корабль обратно в порт". Директивы Витгефта некоторыми командирами были поняты в том смысле, что прорываться во что бы то ни стало "хотя бы только одному судну" (инструкция начальника крейсеров, адмирала Реценштейна).
Как мы знаем, Витгефт не верил в возможность избежать боя, но никаких предположений на случай этого боя выработано не было, были разработаны лишь некоторые детали, относительно времени и порядка выхода флота.
Между тем, адмирал Того ожидал выхода. Он знал, что успешно продвигающаяся к Артуру японская армия рано или поздно заставит флот выйти в море. Он вполне учитывал, что другого пути ему, как прорыв во Владивосток - нет, и сделал все необходимые приготовления. Японский флот, за исключением отряда броненосных крейсеров, которые были посланы в Корейский пролив на случай появления русских крейсеров Владивостокской эскадры, был сосредоточен в районе Артура.
После получения известий о начавшейся 27 июня бомбардировке внутреннего рейда, выхода русской эскадры надо было ждать со дня на день.
Утро 28 июля было тихое и ясное, погода вполне благоприятствовала выходу эскадры. Уже с рассвета суда начали сниматься с якоря и выходить на рейд, где, по мере выхода, становились на якорь. К 8 ч. 25 мин. (через 3,5 часа после начала) эскадра вышла вся.
Примечание. Из крупных судов отсутствовали бр.кр. "Баян", который, выходя 14-го июля для поддержки сухопутного фронта крепости, на обратном пути подорвался на мине заграждения и не мог быть исправлен к 28 июля. Он остался в Артуре.
Этого времени было вполне достаточно, чтобы сторожевые японские суда донесли Того о состоявшемся выходе эскадры.
Схема № 32. Движение флотов до начала боя.
В 8 ч. 45 мин. эскадра снялась с якоря и двинулась за тралящим караваном по направлению к Ляотешаню, путь к которому до Белого Волка был протрален накануне (см. схему № 32). Эскадра шла в следующем порядке:
Впереди - тралящий караван (6 пар тралов), за ними пароход "Богатырь", который для показания протраленного фарватера бросал пустые корпуса сфероконических мин.
Примечание. Об этих минах однако не все командиры были осведомлены, что могло дать повод к недоразумениям, т.к. их легко можно было принять за всплывшие боевые мины нашего заграждения.
Далее шли в кильватерной колонне броненосцы: "Цесаревич" (фл. Витгефта) "Ретвизан", "Победа", "Пересвет" (фл. младшего флагмана, к.-ад. кн. Ухтомского), "Севастополь" и "Полтава". За ними, крейсеры - "Аскольд" (флаг нач. крейсеров к.-ад. Рейценштейна) "Новик", "Паллада" и "Диана". Миноносцы в двух отрядах (по 4) шли по сторонам командующего.
В 10 ч. 30 м., отпустив тралящий караван, эскадра легла на SO 55° и дала ход 8 узлов (см. схему № 32).
Через несколько минут на "Цесаревиче" случилось повреждение рулевого привода, и он вышел из строя, эскадра уменьшила ход. Скоро повреждение было исправлено, "Цесаревич" вступил в свое место. Случай этот произвел неблагоприятное впечатление на эскадру.
В 10 час. ход был увеличен до 10 узлов (постепенность увеличения хода вызывалась необходимостью сообразоваться с тем, выдерживает ли заделка пробоины, полученной накануне "Ретвизаном").
Нашедший незадолго перед этим легкий туман начал проясняться, и уже вполне ясно на горизонте можно было определить японские суда: в 80-й четверти параллельно курсу русской эскадры шли 4 крейсера 3-го японского отряда (адмирала Дева), сзади и слева был виден 5-й японский отряд (адм. Катаока - старые суда). Вдали - много неприятельских миноносцев. Но все - вне дальности выстрела.
В 11 ч. 30 мнн. к OSTу показались главные силы японского флота.
Движение японского флота до начала сражения
В момент выхода русской эскадры из Порт-Артура, расположение японских судов было следующее (см. схему № 32)
1-й боевой отряд "Миказа" под флагом. Того - "Асахи", "Фуджи", "Шихишима" и кр. "Асама" - находились к северу от о-ва Роунд.
3-й боевой отряд (флаг к.-ад. Дева) - крейсеры "Якуто", "Касаги", "Такасаго" и "Читозе" - находился в 15 мнлях южнее Ляотешаня.
6-й боевой отряд (к.-ад. Того-младший) - кр. "Акаси", "Сума", "Акитцусу" - был у Энкоунтер Рока.
5-й отряд адм. Ямада из кр. "Хашидате" и "Матцушима" - в видимости Порт-Артура. Там же находились крейсеры "Ниссин" и "Кассуга". Кроме того, в Дальнем были к-ры "Идзуми" и "Чиода". 17 истребителей и 31 миноносец - находились в районе развертывания флота.
Когда Того получил донесения о выходе противника, он приказал флоту сняться и идти к нему навстречу. Сам же, с 1-м боевым отрядом занял позицию на пути русских в открытое море.
Около полудня расположение эскадр было следующее: Русская эскадра в кильватерной колонне шла по курсу SO 25°.
Схема № 33. Расположение флотов к 12 час. дня.
Главные силы японцев шли приблизительно на SW на пересечение ее курса. Адмирал Дева продолжал идти справа, курсом почти параллельным курсу нашей эскадры.
Впечатление было такое, что Витгефт хочет пройти между указанными японскими отрядами.
В 12 ч. 20 мин. с крейсера "Ниссин", с расстояния около 80 каб. был открыт огонь, к которому присоединились вскоре и прочие суда 1-го японского отряда. Вслед за тем, когда расстояние несколько уменьшилось, открыли огонь и русские корабли.
Вероятно для того, чтобы воспрепятствовать противнику, шедшему на пересечение, охватить голову колонны наших судов, и чтобы дать возможность всем нашим судам стрелять Витгефт изменил курс на 4 румба влево, т.е. почти на контр-курс с противником. Этот маневр был произведен как раз в тот момент, когда надо было открывать огонь. Кильватерная линия наших судов изогнулась, условия для стрельбы были самые неблагоприятные, что позволило японцам занять положение к югу от эскадры, против солнца и на ее остром курсовом угле. Этот неудачный маневр становится понятным, если учесть желание Витгефта прорываться, и только. Для начала же боя положение складывалась, благодаря этому, весьма неудачным, ибо большая часть судов эскадры не могла стрелять.
3-й японский отряд адмирала Дева, видя, что бой начался, повернул последовательно на 16 румбов и начал обходить нашу эскадру с тыла, намереваясь атаковать задние русские корабли. Пока он оставался на большом расстоянии, стреляя из 8" орудий.
Видя поворот нашей эскадры, адмирал Того повернул "все вдруг" сначала на 8 румбов влево, продержался так некоторое время, по-видимому, с целью увеличить расстояние, потом снова сделал такой же поворот.
В то же время с нашего головного броненосца "Цесаревич" были усмотрены плававшие мины заграждения, поставленные, вероятно, незадолго перед тем державшимися впереди на курсе неприятельскими миноносцами. Броненосцем сейчас же короткими свистками и семафором эскадра была предупреждена о встреченной банке. Обходя мины, судам пришлось несколько раз менять курсы в ту и другую сторону, что сильно затрудняло стрельбу.
Около 12 ч. 45 м. с "Цесаревича" увидели вторую минную банку. Круто повернув вправо румбов на 8, эскадра избежала ее.
Поворот "Цесаревича" адмирал Того понял, как желание пройти под кормой 1-го японского отряда, почему он сразу повернул "все вдруг" на 16 румбов и, имея впереди "Миказу", пошел большим ходом на SW, охватывая голову нашей эскадры. Главный огонь японцев был сосредоточен на "Цесаревиче", а так как наша эскадра обходила в это время мины, представляя волнообразную линию, причем одно судно временами закрывалось другим, то Того этим воспользовался и усилил стрельбу. Расстояние сократилось до 45-50 каб.
Русские миноносцы, шедшие в хвосте кильватерной колонны, как только японцы легли на контра-курс, перешли по левую сторону крейсеров.
Проходя линию русских кораблей, противник перенес огонь на бывшие концевыми крейсеры, которые за дальностью расстояния не могли с успехом отвечать из своих 6" орудий на его огонь, тогда как японские снаряды крупных орудий ложились близко, и несколько из них попало. Ввиду этого, начальник крейсеров, адмирал Рейценштейн (ок. 1 ч. 15 м.) увеличил ход и перевел крейсеры по левую сторону линии броненосцев. (См. схему № 34).
Схема № 34. Дева атакует концевые суда русской эскадры.
Около 1 ч. 20 мин. дня расстояние между главными силами увеличилось, и только концевые корабли продолжали вести бой.
Адмирал Того, разойдясь контра-курсами, запоздал с поворотом вправо и, выполнив последовательно этот маневр, оказался сзади нашей эскадры.
Прорвавшись вперед японцев, адмирал Витгефт лег на SO 62° по направлению к Корейскому проливу, и, подняв сигнал "больше ход", увеличил его до 14 узлов.
Между тем "Полтава", у которой случилось повреждение в машине, начала понемногу отставать.
3-й японский отряд в это время обходил хвост колонны броненосцев и нажимал на "Полтаву".
В 1 ч. 45 м., адмирал Того несколько нагнал, расстояние уменьшилось, и на некоторое время бой возобновился по всей линии. Удачный огонь наших концевых кораблей, заставил отстать отряд адмирала Дева, после чего он отошел и позже присоединился к своим броненосцам.
Около 2 час. 30 мин. дня Того, изменив курс несколько вправо, снова отстал, и бой прекратился.
Таким образом, благодаря ли тому, что Того ошибся в маневрировании, запоздав с поворотом, или потому, что в его намерения входило не дать русским вернуться обратно в Артур, эскадра адмирала Витгефта оказалась впереди. Перед ней было свободное море.
Казалось, задача прорыва разрешается благополучно, тем более, что в первом происшедшем бою русские суда не имели никаких существенных повреждений.
Находясь впереди, русские занимали весьма выгодную тактическую позицию по отношению японцев. Они могли быстро перестроившись, хотя бы в строй фронта, атаковать сосредоточенным огнем головные суда кильватерной колонны японцев: наконец, при бое на отходе фронтом, они имели некоторое преимущество и в отношении количества 10" и 12" орудий.
Примечание. При бое в кильватерных колоннах на борт общее число действующих орудий было: у японцев 12"-8" - 27, 6" - 47; у русских 12"-8" - 23, 6" - 33. При бое же в строю фронта на отступлении было: у японцев 12"-8" - 14, 6" - 14; у русских 12"-8" - 12, 6" - 26.
Он остался в том же строю, на том же курсе, но чтобы не связывать крейсерский отряд и дать ему возможность маневрировать самостоятельно, пользуясь большим ходом, сделал сигнал: "В случае боя - начальнику крейсеров действовать по усмотрению". Затем, передал семафором, когда японцы уже были близко: "Когда будете стрелять, стреляйте по головному. С заходом солнца следить за адмиралом."
Если Того в первом бою мог руководствоваться сторонними соображениями (оттянуть русских в море, не дать им вернуться в Артур), то теперь для него не было иной идеи, нежели решительный бой, чтобы не дать русским прорваться до темноты к Корейскому проливу, тем более, что там оставался лишь отряд Камимуры, который мог быть разбит русской эскадрой. Ему необходимо было стать на пути русских, заставить их отказаться от прорыва.
Около 4,5 часов расстояние значительно уменьшилось и вскоре бой возобновился. К главным силам японцев присоединился бр.кр. "Якумо", ставший в кильватер "Ниссину". Первый час боя прошел с равным успехом для противников, хотя отдельные суда которые сравнительно сильно страдали от огня, все были в строю и продолжали стрельбу.
Схема №35. Положение флотов около 5 час. дня.
В начале 6-го часа японцы особенно хорошо пристрелялись к "Цесаревичу", кругом которого ложилось масса падений.
Адмирал Витгефт во время боя находился на мостике вместе со своим штабом. Несмотря на просьбы штаба уйти в боевую рубку, он ответил, что там без того тесно судовым чинам, уйти же одному, оставив штаб на мостике, он не хочет. На верхний мостик подняться он не пожелал, заявив, что "все равно, где умирать"...
В это время 12" японский снаряд разорвался в середине фок мачты "Цесаревича" между верхним и нижним мостиками, Витгефт и несколько чинов его штаба были убиты, начальник штаба - ранен.
"Цесаревич" буквально засыпался неприятельскими снарядами. В 5 ч. 45 мин., в просвет боевой рубки попал 12" снаряд, которым была перебита большая часть находившихся там людей, выведены из строя все приборы управления кораблем и артиллерийским огнем, и броненосец остался неуправляемым. За несколько мгновений до этого на нем было положено "лево руля", руль так и остался в этом положении, и броненосец начал описывать циркуляцию влево.
Следовавшие за "Цесаревичем" "Ретвизан" и "Победа", полагая, что адмирал начинает какой-нибудь маневр, пошли было за ним, но заметив, что он, описав почти полную циркуляцию, прорезывает строй, поняли, что броненосец не управляем и повернули на старый курс.
Таким образом, строй эскадры нарушился и суда сблизились в кучу. "Ретвизан" стал во главе, "Победа" оказалась несколько левее, а "Пересвет", чтобы избежать столкновения с "Цесаревичем", уменьшил ход и повернул в NW четверть, "Полтава" и "Севастополь" сильно отстали (см. сх. № 36).
Схема № 36. Конец боя 28 июля.
Этот момент определил поражение русской эскадры. Лишившись руководства, не имея никаких указаний для боя, кроме директивы "прорываться во Владивосток", которая теперь явно не отвечала обстановке, эскадра перестала существовать, как единое целое. Корабли ее не были более объединены в своих действиях. Несмотря на то, что дальнейших потерь не было, она уже стала неспособной к сражению. Командиры были предоставлены сами себе, а младший флагман адмирал Ухтомский проявил полнейшую растерянность.
Вторым в линии шел "Ретвизан". Его командир, видя, что на "Цесаревиче" случилась авария, и что "Пересвет" (фл. Ухтомекого) без стенег и адмиральского флага идет в кильватер "Победе", правильно решил, что при таких условиях образуется куча, легко расстреливаемая противником, а потому взял курс на SO. Но корабль, вследствие полученных повреждений стал зарываться носом, и командир (кап. 1 р. Щенснович) решив, что до Владивостока ему все равно не дойти, взял курс на сближсние с противником, чтобы таранить один из концевых его кораблей. За ним последовала было "Победа". Но, не дойдя еще 17 каб. до линии неприятеля, командир был ранен в живот, сам управлять не смог, а потому приказал повернуть на соединение с эскадрой. Смелый маневр "Ретвизана", по которому был сосредоточен огонь японского флота (не нанесший ему впрочем серьезных повреждений) несколько помог положению прочих судов эскадры, отвлекая от них внимание японцев.
Тем временем, на "Цесаревиче" был поднят сигнал "адмирал передает командование к.-ад. Ухтомскому" {42}, принятый на "Пересвете".
Сначала растерявшийся, Ухтомский несколько спустя собрал кругом себя "Полтаву", "Севастополь" и "Цесаревича": "Ретвизан", командир которого считал себя старшим в отряде броненосцев, полагая, что в таких условиях во Владивосток эскадра не может прорваться, пошел по направлению к Артуру, в расчете, что другие последуют его примеру.
Крейсеры адмирала Рейцентшейна по сигналу последнего пошли на самостоятельный прорыв.
Таким образом, эскадра рассыпалась.
А в это время японский 1-й боевой отряд, сильно потерпевший в бою, и уже намеревавшийся отойти, теперь, видя смятение на русской эскадре обошел ее и преградил ей путь (см. сх. № 36).
Выход из строя "Цесаревича" определил момент поражения русской эскадры. Далее началась уже ее агония. В Артур вернулись, благополучно избежав японских минных атак, "Ретвизан", "Пересвет", "Победа", "Севастополь" и "Полтава", а из крейсеров - "Паллада". "Цесаревич", отделившийся ночью от эскадры, решил прорываться самостоятельно, но зашел за углем в Киао Чао, где был разоружен. "Аскольд" интернировался в Шанхае, "Диана" - в Сайгоне. Лишь славный "Новик" настойчиво стремился достигнуть Владивостока. Обогнув Японию он зашел загрузиться углем на пост Корсаковский (южн. часть Сахалина), чтобы идти дальше. Но в это время был настигнут японским крейсером "Цусима" и после боя, получив повреждения, исключавшие возможность дальнейшего плавания, он был затоплен.
Примечание. Когда "Новик" обходил Японию, он встретил японский пароход, с которою было донесено о нем, и Того выслал к Сангарскому проливу 4-й отряд японских крейсеров.
Сильно ослабленная, деморализованная боем эскадра уже не была способна к новому выходу из Артура и судьба ее тесно была связана с судьбой крепости.
Обращаясь к общей оценке этого сражения, мы проведем заключение о нем исторической комиссии по описанию военных действий на море в кампанию 1904-1905 гг., (при мор. ген. штабе): "Сражение 28 июля дало японцам успех не столько материальный, сколько моральный: в нем русская эскадра потеряла способность к последующему активному выступлению, потеряла веру в своих адмиралов и после возвращения в Артур невольно покорилась участи быть погребенной в Артурской гавани... Однако теперь, по прошествии многих лет после этого несчастного для нас сражения, историку возможно твердо установить, что исход его не был случайностью, что не выход из строя "Цесаревича", вследствие повреждения рулевого привода и не геройская смерть флагмана решили бой, а что судьба флота была предрешена ранее и подготовлялась тем процессом мысли и настроения, который развивался среди командного состава артурской эскадры, этого сражения не одобрявшего, против убеждения вынужденного принять его и потому не проявившего тех качеств, которые требовало военное дело от его руководителей... Прорыв во Владивосток не мог удасться при такой обстановке. Русская эскадра не сражалась, а "терпела бой". Боевые маневрирования были заменены сигналом "SO 62". Флот шел к Корейскому проливу, отстреливаясь от сосредоточенного неприятеля, уклоняясь в сторону, когда неприятель преграждал ему дорогу, и оставляя его в покое, когда он не мешал его движению..."
Только благодаря этому японцы победили 28-го июля. И руководствуйся Витгефт другими побуждениями, или будь вместо него иной, более энергичный, начальник, судьба сражения была бы, весьма возможно, и не в пользу японцев.
Того не проявил особого тактического искусства. В первый период боя он, не нанесши русской эскадре никаких существенных повреждений, выпускает ее, и потом ему надо два часа, чтобы нагнать и восстановить положение. Второй бой начался на параллельных курсах, причем японцы терпели от огня не менее чем русские. Рассказывали, что "Миказа" готов был поднять сигнал о прекращении боя и Того намеревался отойти от русских, спеша соединиться с Камимурой и потом возобновить сражение уже в Корейском проливе. У японцев снаряды были на исходе, и русская эскадра была в полной мере боеспособна до того момента, как "Цесаревич" вышел из строя.
Далее, видя, что противник парализован, сбился в кучу, строй его нарушен и стрельба стала совершенно безрезультатной, Того не спешит развить успех до конца, перейдя на близкие дистанции и начав расстреливать русские суда, которые не могли уже ему представить сосредоточенного сопротивления. Это была обстановка, исключительно благоприятная для новой решающей атаки. Но Того остается пассивен. Он "преградил путь" но не сделал ни одного движения главными силами, чтобы довершить до конца давшуюся ему победу.
Он бросает миноносцы, которые, потеряв в темноте русские суда, не будучи организованы в своих действиях, не достигают никакого результата.
Ближайшее рассмотрение этого боя приводит к заключению, что не благодаря искусству японцев бой завершился в их пользу, а благодаря исключительному не искусству русских, прежде всего и больше всего - неудачному руководству ими.
Бой 28-го июля дал ряд тактических уроков, которые, казалось, должны были быть русскими учтены в следующем большом сражении, при Цусиме. Но 2-я Тихоокеанская эскадра, формировавшаяся в Петербурге и Кронштадте, осталась чуждой этим урокам, из коих многие значительно облегчили бы ее положение в роковые дни 14-15 мал 1905 года.
Главнейшие из них сводились к следующему:
1) Задача прорыва мимо флота численно сильнейшего и обладающего преимуществом в скорости, когда он ищет сражения, без боя трудно разрешима.
2) Необходим план боя, который ориентировал бы действия всех частей и кораблей, в нем участвующих. Рассчитывать на управление при помощи сигналов невозможно, а эскадра, неподготовленная к действиям без сигналов, органически непрочна, и в случае выбытия командующего или невозможности ему непосредственно руководить боем, она или распадется, или будет, при отсутствии руководящих идей, лишь инертна.
3) Нельзя связывать судьбу сражения с судьбой флагмана или флагманского корабля. Этот корабль является естественным объектом для сосредоточения неприятельского огня, и с выбытием его из строя, особенно вероятным, флот, при отсутствии руководящих идей для дальнейшего боя, может остаться в критическом положении.
4) Боем 28-го июля были установлены новые нормы вероятных дистанций в бою - порядка 30-40 каб. Следовательно с этого момента подготовка флота должна была вестись в предположении стрельбы на данных расстояниях, в особенности в том случае, когда он не располагает преимуществом в скорости, чтобы "командовать" дистанцией.
5) Японцы имели преимущество в том, что они не держали своего флота соединенно, а действовали отдельными отрядами, что давало возможность более полного использования сил (напр., самостоятельная атака Дева на концевые суда русской колонны).
6) Артурская эскадра спаслась от минных атак, главным образом благодаря тому, что ночью корабли шли с закрытыми огнями, избегали открывать прожектора, принимая все меры, чтобы скрыть свое место.
Однако, ознакомившись с историей Цусимского сражения, нам придется убедиться, что эти уроки остались неиспользованными, и 2-я эскадра повторила многие ошибки 1-й, в коих главной было все тоже стремление к прорыву во Владивосток, стараясь избегнуть боя. который в силу сложившейся обстановки был неизбежен как в том, так и в другом случае.
Падение Артура. Гибель 1-й Тихоокеанской эскадры.
Бой 28 июля имел крупнейшее значение для хода войны. Русская эскадра в Порт-Артуре уже не была страшна японцам. Они знали, что она более не способна к решительному бою им надо было лишь блокировать ее, не дать остаткам прорваться. Главное внимание японского главного командования было теперь всецело направлено к тому, чтобы взять крепость с суши, взять ее раньше, нежели 2-я русская эскадра, формируемая в России, успеет подойти к ней на присоединение. Ибо тогда, соединенные силы 2-й и остатков 1-й эскадр могут значительно превзойти состав японскою флота, и судьба кампании может быть поставлена под угрозу потери морских сообщений Японии с материком.
Надо было очень спешить, чтобы, поразив 1-ю эскадру, флот приготовился бы к встрече с второй; корабли требовали ремонта и перевооружения, ибо они беспрерывно несли службу в море.
Дальнейшие события у Артура прежде всего характеризуются отчаянными усилиями японцев взять крепость, теперь получившую большую помощь с судов эскадры, передавшей часть своих команд и значительное число орудий.
Их усилия завершились успехом лишь по прошествии еще нескольких месяцев упорного сопротивления гарнизона Артура.
Мы не будем описывать осады Порт-Артура и истории последнего периода жизни 1-й Тихоокеанской эскадры. В значительной степени это было повторением истории Севастополя в Крымскую войну, с той только разницей, что теперь, 50 лет спустя, уже не наблюдалось того единства настроения и боевого духа, который так характерен для истории осады Севастополя. Как и раньше, младший и средний состав дрался прекрасно и упорно защищал каждую пядь крепостного района от исключительно настойчивого наступления японцев. Но старший состав уже был не тот: стоявший во главе обороны генерал Стессель выказал полное отсутствие не только доблести но и военной морали вообще, он и многие другие генералы уже заранее примирились с мыслью о неизбежности падения Артура и искали лишь случая сдать его. Душой обороны был генерал Кондратенко, и до тех пор, пока он был жив, он противостоял губительному влиянию Стесселя и компании. Когда он погиб, оборона лишилась своего подлинного вождя и потеряла свое упорство.
Что касается собственно флота, то, как мы сказали, он был уже неспособен к новому бою. Но не сразу личный состав отказался от идеи нового прорыва. Выдающиеся командиры, и прежде всею командир "Севастополя" Эссен, настаивали на нем, предпочитая погибнуть в бою в море, нежели быть расстрелянным в гавани. Но ни новый командующий флотом (Вирен - командир "Баяна"), ни большинство флагманов, более чем раньше, не были склонны к прорыву.
10 августа выходивший для обстрела позиций "Севастополь" подорвался на мине, и ему предстояла большая починка. Кроме того эскадра потеряла одну канонерку и 2 миноносца. Выход на рейд благодаря усиленному минированию японцев стал весьма опасен.
19 сентября японцы начали бомбардировку рейда и порта из 11" мортир, и уже к 1 октября многие суда эскадры были серьезно повреждены.
23 ноября японцы взяли Высокую гору, откуда был виден весь рейд и порт, как на ладони. С этих пор дни кораблей были сочтены. В 4 дня были потоплены на рейде "Полтава", "Ретвизан", "Победа", "Пересвет" и "Баян" (они сели на дно, т.к. глубина была не велика, верхние части их оставались над водой).
Только один "Севастополь" с доблестным Эссеном избрал другую, более достойную, участь. Он вышел на наружный рейд, стал под Золотой горой, вне досягаемости японских мортир, и в течение нескольких ночей, геройски отбиваясь от многочисленных японских минных атак, потопив при этом 1 или 2 миноносца. И только тогда, когда был подорван несколькими торпедами, и потерял боеспособность, "Севастополь" был выведен на большую глубину и затоплен своей командой.
Примечание. "Севастополь" был единственным из больших кораблей, поднять который японцы оказались не в состоянии после войны. Прочие суда эскадры стали их призами.
Так закончила свое существование 1-я Тихоокеанская эскадра. Она погибла вследствие глубоких ошибок, которые были допущены как при составлении плана кампании, так и при ведении боевых действий. Тот пассивно-оборонительный дух, который направлял действия русских на море и на сухом пути, в конце концов привел к результату, явившемуся вполне естественным и логическим следствием его.
Бездарность руководства довершила остальное.
Вместе с гибелью эскадры кончается первый период кампании. Неудача русской армии в большом сражении под Лаояном и отступление ее к северу вполне сочетается с неудачами и на море.
Затем, общий ход морской кампании вступает в новую фазу.
Русское правительство решает сделать последнюю ставку, бросив на арену войны 2-ю Тихоокеанскую эскадру, находящуюся в это время в пути.
Японский флот, освобожденный от операций у Артура, готовится к ее встрече.
Примечание. Этот период подготовки японцами был использован на перевооружение судов и, главное, на переобучение его по новому методу стрельбы, введя правила сосредоточения и управления сосредоточенным огнем эскадр. Уроки предыдущей кампании были тщательно исследованы и использованы. В бою при Цусиме это был уже не тот флот, в отношении его подготовки, который мы видели в бою в Желтом море. Это был флот, стреляющий по современным методам стрельбы, на целую эпоху опередивший грань военно–морского искусства, которую несла с собой 2-я Тихоокеанская эскадра адмирала Рождественского.